Северный «номадизм»: мобильность этнических групп коренного и некоренного населения в практиках пространственного освоения Сибири (на примере Сургутского района ХМАО — Югры)

Abstract

В статье анализируется роль различных социальных институтов в пространственном развитии Обского Севера. На примере Сургутского района Ханты-Мансийского автономного округа (Югры) показано влияние государственного регулирования и самоорганизации общества на формирование пространственного каркаса расселения. Исследуются поселенческая структура и транспортная инфраструктура Сургутского района как результат взаимного наложения старожильческой, советской и постсоветской моделей освоения пространства.Раскрываются функции неформальных социальных институтов (родства, свойства, землячества) в пространственном развитии Севера. Выявлено их значение для воспроизводства населения на Севере из числа как коренных малочисленных народов (КМНС) Югры, так и представителей некоренных для Обского Севера этносов. Отмечено, что этнические сети, фундированные в неформальных институтах, выступают самостоятельными инструментами пространственной мобилизации. Их работа облегчает трудности миграции и адаптирует к «новой жизни» в местах укоренения нескольких поколений мигрантов. Дается представление о «номадном» характере не только автохтонных народов Севера (хантов, манси, ненцев), но и иных этнических групп, представленных в структуре межэтнических сообществ Обского Севера.Эмпирическую базу исследования составили интервью с жителями Сургутского района Ханты-Мансийского автономного округа (ХМАО) и Тазовского района Ямало-Ненецкого автономного округа (ЯНАО): славянами, представителями народов Поволжья, Кавказа и Средней Азии, этнических групп КМНС (всего более 40 интервью). Кроме материалов экспедиции 2018 г. в основу статьи легли результаты предыдущих полевых исследований, осуществленных автором в 1994, 2013 и 2014 гг.