The Imperial Idea of Napoleon Bonaparte: Its Characteristics and Implementation

Abstract

В статье анализируется имперская идея Наполеона Бонапарта, ее основные контуры и осуществление. В центре внимания автора находятся такие аспекты, как соотношение имперской идеи и возможностей ее претворения во внутренней и внешней политике Франции в начале XIX века, проблемы трактовки «естественных границ» и выхода за их пределы, функционирования «сестринских республик» и их эволюции к «братским» монархиям, формирования новой политической элиты, общеевропейской экономической политики (в том числе в рамках континентальной блокады), культурного империализма и новой имперской символики, структуры Великой армии. Не менее важным является вопрос, можно ли считать имперскую стратегию Наполеона частью грандиозного плана по переустройству Европы или же она была плодом сложившейся конъюнктуры, ситуативных действий, насколько возможным было в постреволюционных условиях нарушения баланса сил и подъема национализма реализация объединения Европы при сохранении французской гегемонии? Большинство наполеоновских исследований долгое время оставались сконцентрированными на личности императора, его военных кампаниях, дипломатии и международных отношениях. Историографическая дискуссия, имевшая место в последние десятилетия, поставила и решила ряд ключевых проблем в трактовке имперского проекта Наполеона Бонапарта (например, в оценках характера военнополитической экспансии и системы «сестринских» республик), но осталась актуальной в контексте роли Франции в процессах европейской интеграции и формирования общеевропейской исторической политики. The article analyzes the imperial idea of Napoleon Bonaparte, its main outlines and implementation. The authors focus on such aspects as the correlation of the imperial idea and the possibilities of its implementation in the domestic and foreign policy of France at the beginning of the XIX century, the problems of interpreting “natural borders” and going beyond them, the functioning of “sister republics” and their evolution to “fraternal” monarchies, the formation of a new political elite, pan-European economic policy (in particular within the framework of the continental blockade), cultural imperialism and the new imperial symbols, the structure of the Great Army. No less important is the question whether Napoleon’s imperial strategy can be considered part of a grandiose plan for the reconstruction of Europe, or whether it was the fruit of the prevailing conjuncture, situational actions, and the question of how it was possible in the post-revolutionary conditions of the power imbalance and the rise of nationalism to realize the unification of Europe while preserving French hegemony? Most of the Napoleonic studies for a long time remained focused on the personality of the emperor, his military campaigns, diplomacy and international relations. The historiographical discussion that has taken place in recent decades has raised and solved a number of key problems in the interpretation of Napoleon Bonaparte’s imperial project (for example, in assessing the nature of military-political expansion and the system of “sister republics”), but has remained relevant in the context of France’s role in the processes of European historical policy.